Языческий форум БУЯН

Заметки к теме родства.

В общеславянской летописной традиции и неком «общем» языке вообще, общего на деле не так уж и много. Как отправной пункт для развития этой мысли я хочу привести цитату из труда Отто Рехе, приведённую в книге В.Б. Авдеева «Расология» - «В характерном для неё типе языка каждая раса создала удивительно гармоничный, приспособленный к её тончайшим духовным движениям инструмент, который она не может безнаказанно отбросить».

Одно из слов, обозначающих степень родства – «колено», имеет разные оттенки на западе славянского мира и на его востоке. К примеру – болгарский писатель Иоанн Экзарх замечает «Закон же бяаше не вьзимати племену оть иного колъна». Таким образом, получается, что под коленом подразумевается ветвь одного племени. В это же время – восточные славяне слово «колено» и производное «поколения», понимают не как территориальное, а временное деление. Т.е. – данному времени присуще лишь одно «колено». В этой связи можно предположить, что слова Нестора в ПВЛ – «Афетово бо и то колъно: варязи, свеи, урмане (готе), русь, агняне, галичане, вольхва, римляне, немъци, корлязи, веньдици, фрягове и прочии» по меньшей мере неадекватны. С другой стороны – они выглядят в чём-то логично. Например – изучая Тацита и Цезаря можно придти к выводу, что русы (в некоторых поздних источниках «варяги-рось») – небольшая ветвь венедской группы, германской расы. Если рассматривать слово «колъно» у Нестора как понятие временное и, в некоторой степени, культурологическое, противоречие устраняется. Варяги, Русь и прочие перестают противопоставляться в плане крови и понимаются как характерестика временная либо же культурная. Но тогда появляется другое противоречие – римляне совершенно очевидно не вписываются в перечисляемый ряд… Окончательный вывод и разрешение проблемы я дать не могу. Скорее я готов признать этот фрагмент Нестора дилетантским, вслед за многими другими. Впрочем – далее в наблюдении будет то, что возможно поможет определиться.
Так или иначе такое употребление слово «колъно» изменило и смысл вкладываемый в слово «племя». Изначально – в библейских переводах и богословских текстах это слово обозначало «потомство», заменяя более популярное на западе «съмя». Однако в Лаврентьевской летописи, вопреки болгарским нормам встречаем – «бяста у него 2 мужа не племени его» - про Аскольда и Дира, которые не были родней новгородских князей, что и имеется ввиду. Речь конечно не о том, что они не были сыновьями Рюрика. Логичным завершением изменения смысла стало появление книжного «иноплеменник». Употребление этого слова в отношении скажем татар, предпочтение его слову «поганые», не «иновърные» - указывает на языческий характер определения врага – по крови, а не по вере. Т.е. – по мнению летописца – татарина нет смысла и невозможно делать православным – он вечный враг.
Изучая историю употребления главного для нас слова «род» - сразу наталкиваешься на интересную неразбериху. Неразбериха в том, что в переводах с греческого слова «род» и «пълкъ» часто абсолютные синонимы. Впрочем, неразбериха устраняется, если обратиться к истории. Государственная система, сформировавшая Русь – военная демократия, подразумевает синонимичность воинского объединения и родства его участников. Греческие оригиналы своей историей также не противоречат – в греческом «племя» - вырастало, вокруг боевого родового лагеря.
Употребление слова «род» в летописях в крайней степени интересно. Для начала стоит упомянуть, что описывая библейские события летописец говорит о «языци, земли и страны», т.е. о народах, территориях и государствах. Слово «род» никак не фигурирует до того момента, как начинается описание непосредственно родственных летописцу языком людей – «и живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ мъстъх». Что характерно, даже славян, чья речь «роду» не понятна, называют «языци». Но более всего интересно, что якобы совершенно чужеродные, призванные варяги, упоминаются в летописи как «род варяжска», после изгнания которого «встал род на род». Интересной особенностью является также и то, что согласно летописи славяне живут «с родомъ своимъ», а варяги приходят «съ роды своими». Учитывая то, что род, по определению – нечто своё, остаётся предположить, что здесь отражена система устройства государства, где у славян – которые варягов считают своими, а не наоборот (кстати), войско только одно, а у варягов - каждый воин.
Далее употребление слово «род» ещё более характерно начинает указывать на систему воззрений древних. Переводя на современный язык структуру – племя, род, колено, получаем народ (племя), имеющий расовое идентифицируещее ядро (род) и параметр как кровного, так и культурного наследия – колено. Об этом свидетельствуют такие словосочетания, как – «род христианский», где кровный параметр, заменяется характерным для монотеизма – религиозным. При этом – ясно, что «род христианский» - свои, за чертой которых зло, мрак – отродье, бастарды и т.д. По этой схеме весьма логично можно дополнить и упоминаемую ранее варяжскую систему – где каждый друг-другу родич по крови, но наличие мировоззренческих расхождений обуславливает наличие многих родов.
Позднее, за счёт такой эволюции значения, понятия «племя» и «род» слились. Слово «род» начало терять откровенно кровный смысл, и имея оттенок уже и географического нахождения и Родины и рождения, судьбы, рока и даже социального статуса.